Данилевский Россия И Европа Краткое Содержание
- И эти черты позволили ему написать великую книгу «Россия и Европа», выдвинувшую его в ряд социологов мирового значения. Биография Данилевского не богата событиями. Сын генерала. Окончил царскосельский лицей. Был вольнослушателем факультета естественных наук СП-ун-та. Арестовывался по делу петрашевцев (в молодости изучал систему Фурье), сидел в Петропавловке (1849), но сумел оправдаться и был признан невиновным (хотя и выслан из С-Перетбурга в провинцию). Естествоиспытатель, климатолог, магистр ботаники, автор книги «Дарвинизм», где подверг критике учение Дарвина.
- Россия история панславизм. ЕВРОПА ИЛИ РОССИЯ? Взгляда; желает внешней силы и крепости без внутреннего содержания, которое ее. Благодаря этим открытиям можно дать физике самое краткое, простое, а вместе.
- В своей работе Данилевский высказал мысль, что в общем потоке мировой. Смертная казнь была отменена у нас раньше, чем в Европе.
- Данилевский Россия И Европа Краткое Содержание По Главам
- Данилевский Россия И Европа Краткое Содержание
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КАРТИНА МИРА ДАНИЛЕВСКОГО: ЕДИНСТВО И ПРОТИВОРЕЧИЯ.
May 10, 2014 - Его книга «Россия и Европа». Скромность, сочетающаяся с самостоятельностью мышления – вот отличительные черты Данилевского.
Онтологические и гносеологические основания истории. Целостная картина мира в свете марксизма и позитивизма. Взгляд на Восточный вопрос: Данилевский и Соловьев. ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ТЕОРИЯ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИХ ТИПОВ. Культу pi ю-исторггческий тип и нация: теоретическое обоснование и историческая роль. Романо-германский культурно-исторический тип: истоки и противоречия.
Россия и славянство как особый вектор исторического движения. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОСТОЧНЫЙ ВОПРОС, ИЛИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КОНЦЕПЦИИ ДАНИЛЕВСКОГО 'РОССИЯ И ЕВРОПА'. Проект балканского союза: утопия или спасение.
От географического детерминизма к геополитике и кулытрно-исгорическому фактору. Ныне переживаемый Россией момент можно характеризовать как глубочайший кризис Российской государственности, как состояние, при котором невозможно исключить и необратимость катастрофических, разрушительных процессов. Уничтожение целостности некогда могущественного государства, удерживавшего мировое равновесие, баланс сил на планете, грозит безопасности не только самого этого государства. Как бы ни старались нас уверить, что происходит возрождение православия, храмов, культуры, самой истории России, тот факт, что Россия после семидесятилетнего перерыва вернулась к капиталистическому пути развития, на который она вступила в конце XIX века, не означает еще, что она обратилась к своей исконной традиции.
Напротив, произошедшая в результате 'перестройки' социальная революция еще более углубила эту пропасть и перечеркнула успевшую сложиться за прошедший период новую историческую традицию, полную и величия и трагизма и породившую особую социально-историческую общность - советский народ. Пожалуй, никогда в истории нашего отечества - ни во время татаро-монгольского нашествия, ни в Смутное время, ни в 1812, ни в 1917, ни в 1941 году - не вставал так зловеще вопрос: выживет ли Россия? Есть ли у России будущее? Не исполнила ли уже Россия свое историческое предназначение, погрузившись в летаргический сон, смертельную агонию, которая может длиться века? Совершенно справедливым в этой связи представляется суждение И.Р.Шафаревича: 'Историческое предназначение народа может быть исполнено, творящая душа может его уже покинуть, а тело его - государство - будет десятилетиями активно: казнить еретиков или покорять соседей. Для великой страны ЖИТЬ - не означает лишь не распадаться на части и сводить концы с концами в своем хозяйстве. Она должна еще осознавать ту цель, ради которой существует, свою миссию в мире'.1 Едва ли есть у России сейчас такая цель и миссия.
Однако, как у неизлечимо больного остается надежда, что он исцелится чудесным образом, так и у нас остается вера, что все не так уж непоправимо, что подлинное возрождение России все-таки возможно. Но каким могло бы быть это возрождение? Какие пути открыты перед Россией? Выбор пути не сводится к двойственной альтернативе: либо 'коммунистическая казарма', либо 'цивилизованное' общество западного образца. Более того, обе эти возможности для современной России - заведомо неосуществимые утопии.
Коммунистическая теория и практика продемонстрировала свою ограниченность и нежизнеспособность. И едва ли вновь когда-нибудь сможет стать общенародной идеологией, идеей, на которой созиждется обновленное Российское государство. Хотя, в то же время, нельзя вычеркнуть из истории и не учитывать в будущем ее положительный опыт. Либерально-демократическое устройство, которое выражало бы интересы и творческую волю всех слоев коренного населения, также маловероятно в России. Строго говоря, указанные пути не являются действительно альтернативными друг другу, так как представляют собой две проекции одного тупика, два полюса одной теории, доведенной до своего логического завершения, - теории общества потребления, то есть общества, движущей целью и конечным идеалом которого является материальное благополучие. Самодовлеющим целеполагающим фактором развития такого общества оказываются принципиально неудовлетворимые материальные 'потребности' индивидуума.
Эти неограниченные потребности формируют утилитарные, сугубо прагматические приоритеты и идеалы общества, ввергая человека в нетрансцендентное, редуцированное существование и лишая его действительно свободного личностного самостояния. При видимом антагонизме обеих систем, идеальные цели их совпадают. Таким образом, первый вопрос, который должен быть поставлен и разрешен при определении пути России, - это вопрос о целях. Очевидно, что прежние формы Российской государственности невосстановимы. Речь может идти о творческом созидании новой исторической формы Российского государства. Но созидание нового невозможно на пустом месте. В этом творческом процессе необходимо отправляться от многообразного прошлого опыта, от имеющегося социокультурного базиса, хотя и претерпевшего фундаментальную тр ансф ор м ацию.
В этой связи полезным и актуальным представляется изучение самобытных концепций 'третьего' пути, разработанных в русской философской традиции в XIX веке. Такой концепцией, опирающейся на культурно-историческое своеобразие России, является, в частности, труд НЛ.Данилевского 'Россия и Европа'. Концепция 'Россия и Европа', ставшая предметом анализа диссертации, - плод XIX столетия. Именно в прошлом веке отношения России и Европы вступили в кульминационную стадию развития, кристаллизовались в отчетливые исторические формы, высветив и обозначив контуры грядущего.
Карамзин, Пушкин, Одоевский, Чаадаев, Грибоедов, Тютчев, Хомяков, братья Киреевские и Аксаковы, Герцен и многие другие выдающиеся русские умы размышляли над этим вопросом, справедливо подозревая здесь ключ к разгадке исторической судьбы России. Постепенно проблема 'Россия и Европа' вышла за рамки собственно российско-европейских взаимоотношений, определяя характер развития мира в целом. Впервые наиболее концептуально и систематически эта проблема, на наш взгляд, была сформулирована во второй половине XIX века выдающимся ученым-естественником Н.Я.Данилевским в одноименной книге 'Россия и Европа', выходившей в журнале 'Заря' в течение 1869г. Опершись на богатый предшествующий опыт, Данилевский творчески переработал его и поднял проблему 'Россия и Европа' на новый уровень осознания. Обстоятельства жизни ученого проливают свет на значение и смысл его книги.
Николай Яковлевич Данилевский родился в 1822 г. В Орловской губернии в семье кавалерийского генерала и участника войны 1812 года. После учебы в частном пансионе в Москве он был принят в Царскосельский лицей, по окончании которого вольнослушателем поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. В 1849 году Данилевский защитил магистерскую диссертацию, представив описание флоры родной Орловщины.
В том же году, находясь на научной практике в Тульской губернии и занимаясь исследованиями границ черноземной полосы России и ее флоры, был внезапно арестован и привлечен к следствию по делу Буташевича-Петрашевского. Ему инкриминировалось участие в 'Заговоре' Петрашевского и пропаганда фурьеристских идей. Будущий автор 'России и Европы' не был заговорщиком, но симпатизировал социалистическому учению Фурье, находя в нем оптимальное, по его мнению, соединение выгод частного и общего хозяйства. После стодневного заключения арестант был выслан из столицы в Вологодскую губернию. Женился, но через год стал вдовцом, и это обстоятельство стало, по свидетельству Н.Н.Страхова, самым жестоким ударом в его жизни. В 1853 году Данилевский принимает участие в экспедиции 'для исследования состояния рыболовства' в бассейне Волги и Каспийском море, которой руководил академик Карл Бэр, высоко оценивший молодого ученого.
Спустя пять лет его назначают начальником экспедиции для исследования рыбных и звериных промыслов на Белом море и на Ледовитом океане. На протяжении всей жизни Н.Я.Данилевским было совершено 9 экспедиций, в результате которых было проведено исследование всех вод Европейской России. В 1864 году Н.Я.Данилевский покупает на Южном берегу Крыма, в Мшатке дешево продававшееся большое и запущенное имение, где со своей второй женой и пятью детьми от этого брака проводит последние двадцать лет жизни. Здесь им написана книга 'Россия и Европа', неоконченный 'Дарвинизм', в котором Данилевский подвергает острейшей критике учение Ч.Дарвина, а также многочисленные статьи, многие из которых были опубликованы уже после смерти Николая Яковлевича его близким другом и единомышленником Н.Н.Страховым.2 Болезнь сердца, которой он страдал в последние годы жизни, настигла его во время очередной научной поездки. 7 ноября 1885 года в Тифлисе Н.Я.Данилевский скоропостижно умер.
Трагически сложилась судьба учения выдающегося мыслителя и подвижника науки Н.Я.Данилевского. Книга 'Россия и Европа' впервые была опубликована в 1869 г. В журнале 'Заря'. Страхов снова издает книгу тиражом 1200 экземпляров, так и не раскупленную до смерти автора. В 1888, 1889, 1895 годах Страхов предпринимает новые издания. И только спустя почти 100 лет в 1991 году в издательстве 'Книга' выходит сокращенный вариант работы Данилевского 'Россия и Европа'. Россия и Европа' - это целостное законченное произведение из 17 глав, цель которого - обосновать возможность и насущную потребность для России следования по самобытному пути, повлиять на развитие российского общества, на решение насущных внешних и внутренних проблем, уяснить метаисторический смысл противоположения России и Европы и решительно поставить проблему своеобразия России в антитезе к Европе.
Откуда происходит двойственность европейского общественного мнения в оценке равнозначных событий - в отношении к России, с одной стороны, и европейских стран, с другой, задается вопросом Данилевский. И сам же отвечает на этот вопрос: за этой фальшивостью весов, мерянием разными мерами' и 'вешанием разными весами, когда дело идет о России и о других европейских государствах', стоит неистребимая враждебность Европы к России. Перебирая вероятные мотивы этой враждебности Европы к России, Данилевский последовательно изобличает расхожие заблуждения и стремится показать, что в действительности скрывается за внешней формой ее проявления. 'Ландкартное давление', то есть протяженность России на гигантских пространствах суши, нависающей своей пространственной массой над Европой? Но почему не вызывает подобной реакции Британская империя, распростершаяся на еще более обширной территории? При том что протяженность России, в отличие от Британской империи, никак не связана с мифической 'завоевательностью' России: Финляндия, Прибалтика, Западная Украина, Польша, Бессарабия, Кавказ, Сибирь -не являются землями, насильственно приращенными Россией в результате политического завоевания, то есть 'национального, народного убийства'. Исключая из этого перечня Польшу, которая заслуживает отдельного рассмотрения, - во всем остальном нельзя не согласиться с Данилевским, '.всякая народность имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой сама его сознает и имеет на него притязания', - справедливо замечает Данилевский.3 Племена и народности, вошедшие в Российскую империю, имеют ту же степень личной и общественной свободы, что и исконные народы, и при этом не чувствуют потребности в политической независимости, самостоятельности.
Во внешней политике, - замечает Данилевский, - Россия также не проявила себя как завоевательница и гасительница свободы. Напротив, не раз вносила она мир и равновесие в Европу и бывала весьма великодушна к своим противникам и обидчикам, за что ей неизменно платилось неблагодарностью и коварством.
Враждебность Европы к России происходит оттого, что Россия есть нечто чужеродное, непонятное для Европы. Россия не Европа. Она не принадлежит Европе ни географически, ни культурно-исторически, -заявляет Данилевский.
Но что же такое Россия, если не часть Европы, этой колыбели культуры и цивилизации, олицетворения прогресса? Россия - сама по себе. Она имеет свою историю, свои предания, свою религию, у нее отличные от Европы культурные истоки, наконец, у нее свое культурно-историческое, национальное предназначение.
Говорят, что Европа усыновила Россию. Но ее не просили об этой чести. Россию ущемляет роль носительницы и распространительницы европейской культуры в другие страны, отведенные ей Европою для этой миссии. На чем основана эта заносчивая убежденность, что мы дикари и готовы без разбору заимствовать все европейское? - вопрошает Данилевский. Увы, к тому есть основания в самой русской общественной жизни - это болезнь 'европейничанья', подтачивающая в течение вот уже скоро двух веков могучий российский организм.
С другой стороны, европейцы пытаются представить себя единственными носителями прогресса, а свой путь - не просто европейским, а общечеловеческим. С этим прочно установившимся представлением связано и тенденциозное деление на Запад и Восток, олицетворяющие, якобы, прогресс и застой, свет и тьму.
Ни указанное выше представление, ни это деление неверны. Европа не всегда была колыбелью прогресса, образцом цивилизованности и культурности.
А в древних восточных цивилизациях, каковы, например, Индия, Китай и др., переживающие ныне видимый упадок, тоже некогда был прогресс и бурный расцвет самобытного культурного и государственного творчества. Описанные воззрения, укоренившиеся в общественном мнении, проистекают в свою очередь из принятой в исторической науке нового времени искусственной системы истории, утверждает Данилевский, в основу которой положен неверный принцип деления на древнюю историю, средние века и новую историю. Критерии этого деления значимы только для Европы. Не соответствует действительности также разделение народов на прогрессивные или регрессивные. Чтобы объяснить смысл и назначение России, Данилевский предлагает кардинально новое понимание мирового исторического процесса.
Нужно выделить в истории социально-исторические организмы - культурно-исторические типы. Каждый культурно-исторический тип проходит свой путь развития. И общее между всеми этими типами только в прохождении возрастных стадий. Прогресс не является движением по одной линии, а выражается в движении истории по различным руслам, направлениям, соответствующим определенным культурно-историческим типам. В выделении и существовании таких типов есть определенные закономерности: это общность языка, необходимость государственной независимости, закономерное прохождение отдельными культурно-историческими типами определенных этапов развития и др.
Нет общечеловеческого в истории. Каждый народ идет своим путем. И в результате этого движения складывается не общечеловеческая, то есть универсальная схема, модель развития, а всечеловеческое, то есть совокупность всех возможных путей, богатство и многообразие которых и составляет историю, полагает Данилевский.
В соответствии с этим воззрением, русскому народу должно следовать по своему пути развития, в рамках самостоятельного культурно-исторического типа. Подытоживая главу, следует сказать, что при всей расплывчатости введенного Данилевским нового понятия - 'культурно-исторический тип', необходимость его очевидна, т.к. Имевшиеся в научно-аналитическом арсенале термины - народ, государство, этнос, нация - не объясняли многих социально-исторических явлений. Широкое распространение и использование в современной науке таких понятий как менталитет, цивилизация (в качестве синонима культурно-исторического типа), фиксирующих устойчивую настроенность внутреннего мира человека, сплачивающую его в социальные группы, исторические общности, означает косвенное признание заслуги Данилевского в открытии и описании не обнаруженных ранее исторических закономерностей. Типологический метод Данилевского знаменует собой также отказ от европоцентристского и прогрессистского видения истории.
Он позволяет взглянуть на процесс истории в совершенно новом ракурсе. В то же время, предложив рассматривать исторический процесс типологически, т.е. Как движение и развитие культурно-исторических типов и уподобив последние живым организмам, включенным в общий строй Божественного мироздания, Данилевский не ставит своей задачей обнаружить 'объективные' движущие пружины исторического процесса, установить некие общие факторы социальной эволюции.
В то время как они, безусловно, существуют, но имеют различную специфику в рамках разных культурно-исторических парадигм. Отрицая существование общей теории общества, а значит игнорируя некоторые более широкие закономерности, нежели в рамках одного культурно-исторического типа, охватывающие большие регионы, континенты и мир в целом, Данилевский неоправданно абсолютизирует типологический метод, что приводит к искажению целостной исторической картины.
С другой стороны, указанный типологический метод не проводится Данилевским последовательно, что приводит к единообразному толкованию процессов, происходящих в разных культурно-исторических типах, в частности, к ожиданию положительных плодов расцвета и воссоединения славянства в общей самобытной православной культуре в результате либерально-освободительного движения в Османской и Австро-Венгерской империях, наконец, к неправильной идентификации культурно-исторической сущности России. Национальным интересом' Российской империи искони было собирание государства, организация и обеспечение ее надежной безопасности. В отличие от других мировых империй - Османской, Британской, Французской, не имевших 'естественного' происхождения, территориально разорванных, державшихся главным образом силой и распадавшимся как только эта сила ослабевала, Российскую империю можно определить как органическую. Россия в своем движении на Восток не устраняла многообразные расы и языки, а вбирала их в себя. На протяжении всего периода 'колонизации' происходил отлив духовных и материальных сил из центра в окраины. Великороссия, 'метрополия', хирела, окраины богатели. Итак, нельзя не признать, что Россия дала миру совершенно уникальную культурно-историческую форму.
Российская империя - это способ совместного проживания, совместного культурного, экономического и политического развития различных этнических и религиозных групп, объединенных одной сильной наднациональной и надэтнической идеей (Советский Союз -Красная Империя - был не совсем легитимным, но в общем-то вполне достойным ее преемником). Такой идеей в Российской Империи было православие. В СССР - идея социальной справедливости. В России 1996 года такой идеи, по-видимому, нет. Часть третья.
ВОСТОЧНЫЙ ВОПРОС, ИЛИ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КОНЦЕПЦИИ ДАНИЛЕВСКОГО 'РОССИЯ И ЕВРОПА'. Проект балканского союза: утопия или спасение. Итак, в понятии Данилевского 'культурно-исторический тип' пересекаются три плана - план метаистории, план собственно истории как закономерного процесса человеческого развития и социально-политический план. В предыдущей главе мы показали, что понятие 'культурно-исторический тип' принципиально ново и качественно отлично от ряда других понятий, обозначающих различные социальные явления, выявили сущность культурно-исторического типа как единицы исторического движения.
Но все-таки остается еще недостаточно разъясненным: что дает оно в объяснение социально-политических закономерностей, как конкретно выражает себя в политической реальности. Для того, чтобы вполне прояснить суть понятия культурно-исторический тип, необходимо ответить еще на один вопрос, а именно: можно ли поставить знак равенства между культурно-историческим типом и субъектом международной политики? Можно ли однозначно отождествлять культурно-исторический тип с политическим 'интересом'? Анализ социально-политической доктрины Данилевского позволит ответить на эти вопросы. Решение балканской проблемы в последней трети XIX века становится насущным. Основы Оттоманской империи все более и более расшатываются. Если прежде поддержание неприкосновенности Оттоманской империи было условием европейского равновесия и гарантией общего мира, то ко временам Данилевского, особенно после Восточного кризиса 1875-1877 годов и последующей русско-турецкой войны 1877-1878 у Европы появились справедливые опасения в том, что ящик Пандоры может раскрыться от внутренних причин и освободить спящие до времени силы.
Полиэтничность и поликонфессиональность этого региона содержали в себе предпосылки будущих конфликтов как между балканскими странами, так и общеевропейского масштаба. В 1969 году уже весьма ясно обозначилась готовившаяся борьба между Германией и Францией. Появление нового лидера не сулило спокойной жизни. Балканский вопрос постепенно приобретал характер более глобальный. Этот регион имел стратегически важное положение для ряда европейских стран как с военной, так и с политической и экономической точек зрения (например, России, Австро-Венгрии, Англии, Италии).
Относительно данных вопросов у каждой из этих стран были свои интересы и устремления. Непосредственная заинтересованность близ лежащих государств в усилении своих позиций на Балканах приводила к заинтересованности в этом вопросе других европейских стран (например, Германии и Франции). Возникла реальная угроза, что одна из европейских держав получит преобладание на Балканском полуострове и захватит в свои руки вход в Черное море. Сложившаяся обстановка диктовала необходимость предпринять срочные меры. Идея конфедерации для славянских государств на Балканах была весьма глубокой и богатой и с теоретической точки зрения могла бы помочь окончательному решению Восточного вопроса и стабилизации положения.
Соединение народов в рамках конфедерации могло способствовать их политическому усилению, сообща они стали бы менее доступны для иностранного влияния. Наконец, это объединение отрегулировало бы отношения между самими балканскими странами и предотвратило бы многие конфликты в будущем.
Была бы создана основа и для экономической интеграции, поскольку определенные хозяйственные связи между ними уже существовали. Вероятно, менее острыми были бы и этнические противоречия, обычно являющиеся следствием политических, территориальных и других трений, которые согласно условиям конфедерации были бы максимально сглажены. Однако практически идея конфедерации имела мало шансов на успех. Неминуемо было противодействие европейских держав, для которых 'Восточный вопрос представляется со стороны отрицательной.
В Европе в это время много говорили об идеях панславизма, как идеях враждебных европейской политике и стабильности. В глазах Европы эта конфедерация была бы прямым проявлением этой идеи, несмотря даже на то, что не все государства предполагаемой конфедерации были славянскими. Такое крупное объединение в столь важном стратегическом регионе привело бы к нарушению баланса в Европе в пользу того государства, чье влияние на эту федерацию было бы наибольшим. В частности все опасались усиления влияния России, а она, в свою очередь, - усиления влияния Австрии. Такого политического образования не хотела и Турция. Однако немаловажны были и трудности внутреннего характера, в частности необходимость территориальных и этнических разграничений разных народностей с целью создания независимых государств, которые должны были бы слиться в единую конфедерацию.
Слишком разрозненные и враждебные друг другу, эти народы могли не пожелать объединения. В 1880 году военный министр Д.А.Милютин входит в правительство с проектом конфедерации самостоятельных балканских государств под общим покровительством Европы, по которому Турция ограничивалась азиатскими территориями, а также Константинополем и прилегающими к нему землями.
Этот проект, однако, оказался приемлемым лишь для нескольких самостоятельных государств: Румынии, Сербии, Черногории, Болгарии, Албании, Греции. Предусматривалась также возможность создания и вхождения в конфедерацию промежуточного государства Македонии. Могли войти в нее также, оставаясь формально под властью Австрии, Босния и Герцеговина. Самостоятельность этих государств базировалась на собственной у каждой из них Конституции и сохранении полной автономии в делах внутреннего устройства. Конфедерация определяла политические и военные меры охраны целостности и безопасности государств в нее входящих, финансовые, экономические и юридические вопросы, по которым необходимо единство действий; взаимоотношения двух руководящих органов - Постоянного Совета и Союзного Сейма. Интерес представляет тот факт, что Союзный Сейм должен был избираться Народным собранием в определенном числе, соразмерным с народонаселением каждого государства.106 Записка была одобрена Александром II и направлена П.А.Сабурову и Н.К.Гирсу, участникам русско-германских переговоров, как один из наиболее благоприятных для России вариантов решения балканской проблемы. Данный факт может быть расценен как признание плана Д.А.Милютина правительственной программой по Восточному вопросу на ближайшее время.
Однако за десять лет до Д.А.Милютина Н.Я.Данилевский в книге 'Россия и Европа' писал: 'Всеславянская федерация - вот единственно разумное, потому и единственно возможное решение Восточного вопроса'.107 По проекту Данилевского славянская федерация должна была состоять из всех славянских областей, включая австрийские славянские земли; во главе с Российской империей, а также некоторых неславянских территорий - Румынии, Греции, Венгрии. Столицей подобного конгломерата должен был стать Константинополь. Привлечение неславянских территорий объяснялось Н.Я.Данилевским 'родственностью духа и крови'. Главной целью этой федерации должна была бы стать борьба с Европой и рост национально-религиозного самосознания у славян.
При этом главенство в федерации в целях ликвидации влияния Европы отводилось России. Важным аргументом проекта Данилевского было указание на исконную вражду славян и западных народов, а также на культурно-историческую принадлежность Константинополя к православному миру.
Таким образом, объединительная концепция Н.Я.Данилевского значительно отличалась от того, что предлагал Д.А.Милютин. Основой у Данилевского являлось цивилизационное противопоставление славянства и близких с ним 'по духу' народов Европе, их полное отмежевание от западных народов. Покровительство над этим союзом, по Данилевскому, должно было быть только у России. Духовное главенство отдавалось православию. Очевидно, что проект Д.А.Милютина отличался большей политичностью, учитывал сложившиеся обстоятельства и стремился к умиротворению интересов славянства, России, Турции и Европы.
'Записка' Д.А.Милютина писалась позже труда Данилевского, при другой международной обстановке и с других основополагающих позиций. Но тем не менее, нельзя не признать, что рукой Данилевского гораздо более руководило увлечение, идеалистический взгляд на вещи, в то время, как Милютин демонстрирует большую гибкость и знание реалий внешней политики России, международной обстановки в Европе, положения на Балканах, сложных отношений между народами, которые должны были объединиться. Значительно более умеренной, нежели проект Данилевского, была точка зрения русского историка и общественного деятеля С.Жигарева, изложенная в книге 'Русская политика в восточном вопросе', написанной в 1896 году.
Он так же, как и Милютин, поддерживал идею объединения балканских народов и считал 'желательным образование в будущем балканского союза независимых государств с общим войском и внешним представительством, с предоставлением членам союза внутренней самостоятельности'.108 Идею такого союза С.Жигарев обосновывал тем, что такая форма политического устройства 'будучи присуща народностям Балканского полуострова, для них весьма желательна'.109 Константинополь же должен был стать либо центром балканской федерации, либо столицей болгарского государства, либо вольным городом. Диаметрально противоположный взгляд на проблему высказывал Ф.М.Достоевский. По его мнению, 'не только правильная федерация между славянами, но даже просто согласие - есть без сомнения лишь мечта будущего'.110 Главным аргументом против федерации являлось у него различие в религиозных вероисповеданиях славянских народов, из которых славяне-неправославные считались им зараженными влиянием Запада, от коего необходимо очиститься. Константинополь же, как исторический центр православия, он считал необходимым присоединить к России. Таким образом, главным постулатом рассуждения выступал у него религиозный фактор.
Необходимо отметить, что предлагаемые Данилевским и Жигаревым проекты объединения балканских народов, основывались на идее федерации, а не конфедерации, как у Милютина. По-видимому, действительно, конфедерация как форма государственного устройства, предоставляющая больше свободы входящим в союз членам, являлась в сложившейся обстановке более подходящей для Балкан формой государства. Как показывает история, именно конфедерация является наиболее приемлемой и устойчивой формой государства в условиях значительной полиэтничности и поликонфессиональности, которые характерны для Балкан. Однако было бы ошибкой характеризовать план Данилевского как дань идеализму и не более того. Глубоко верным в его максималистской позиции было понимание того, что положительные исторические русские интересы такого свойства, что для их осуществления никто охотно не протянет России руку, ибо они вступают в противоречие со всеми другими интересами. Но еще более глубоким и даже провидческим был культурно-исторический метод, лежащий в основе его радикального проекта. При всей многосложности политической жизни человечества.
XIX-XX веке, именно противостояние культурно-исторических типов как непосредственных субъектов политики стало главной пружиной всех крупнейших событий столетия, идеологическим стержнем его динамики, определило те общие черты синхронистического развития человечества, которые категорически отрицал сам Данилевский. В то же время, сводя суть Восточного вопроса к противостоянию славянской и романо-германской цивилизаций, Данилевский неоправданно упрощает историософскую картину этой проблемы. Отсюда следует разделение Данилевским народов на исторические и внеисторические, что, в свою очередь, влечет за собой искаженную картину при проецировании плана исторического в политическую плоскость. Давно уже отмечено, что все крупнейшие цивилизации зародились в весьма узком коридоре земных параллелей: все древние культуры - между 20° и 45° градусом с.ш.; культуры и политические центры Европы, России, США, Китая и Японии -между 45° и 60° градусом с.ш. Но можно ли это сложное наложение и взаимопересечение цивилизационных парадигм подвести под две, а по сути одну, внутренне противоречивую христианскую парадигму?
Оценивая культурно-исторический тип по выработанным им четырем возможным основам деятельности - религиозной, художественно-научной, политико-государственной, экономической, что само по себе очень субъективно, - он умаляет то значение народов, которое выражается в их особом характере, в исторических поступках, не нашедших, как кажется, эксплицитного выражения в зримых формах искусства, религиозной обрядности, государственности. Ошибка Данилевского проистекает, в частности, из его убеждения в прямой связи государственной силы и степени развития культурного типа. Это приводит Данилевского к недооценке ислама как культурно-исторического явления, а также как реального политического фактора.
В то же время, культурно-исторический тип как особый политический фактор смешивается Данилевским с таким политическим фактором как национальное государство. В процессе образования или 'пробуждения' наций Данилевский хотел бы видеть одновременно условие, цель и вершину развития европейского культурно-исторического типа. Осознание народом своей этно-языковой общности, самобытной, отличной от другой национальности, своего 'племенного эгоизма' (словоупотребление Данилевского) автор книги 'Россия и Европа' связывает с особой духовной способностью, высоко развитым чувством свободы. Одновременно Данилевский фиксирует распространение в Европе так называемой космополитической свободы как особого мировоззренческого принципа. Однако он не связывает это веяние с образованием наций: '. С течением времени и власть иерархии, и понятие об империи как о продолжении римского всемирного государства, и всеевропейское рыцарство исчезают или теряют свое значение; сознание же национальности как государственного принципа еще не выясняется. Даже в последнее время идея политической свободы получает космополитическую окраску'.111 Однако образование наций и феномен космополитической свободы соответствовали двум сторонам одной медали, были проявлениями одного процесса, который К.Леонтьев назвал 'эгалитарно-либеральной революцией'.
Придавая национальности значение 'коренного начала, на котором должно основываться государство',112 Данилевский отрицает, как исторический атавизм, династические права, рассматривая их как 'искусственное, случайное' 'скопление территорий с их населением в руках одного монарха'.113 При этом очевидно, что эта теоретическая посылка касается только Австрийской империи, но никак не Российской, представляющей собой еще более сложное соединение разнородных этнических элементов. Авдеева J1.P. Проблема 'Россия и Европа' в воззрениях Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева // Вестник МГУ им.Ломоносова. Русские мыслители: Ап.А.Григорьев, Н.Я.Данилевский, Н.Н.Страхов: Философская культурология второй половины XIX века.
М., МГУ, 1992. Аверинцев С.С. 'Морфология культуры' О.Шпенглера. // Вопросы литературы. Араб-оглы Э.А.
Концепция исторического круговорота. И Исторический материализм и социальная философия современной буржуазии.
Культура и цивилизация в философско-исторической концепции Н.Я.Данилевского /критический анализ/. Автореферат дйсс. На соиск.уч.степени кандидата филос. Теории эволюции. Петербург, Academia, 1922. Истоки и смысл русского коммунизма.ж М., 1990 9. Русская идея.
Смысл истории. Бестужев-Рюмин К.Н. Русская история. Бестужев-Рюмин К.Н. Теория культурно-исторических типов. // Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
Почему православным не годится протестантский капитализм? // Наш современник. Наши российские шпенглеристы.
// Под знаменем марксизма. Вайнпггейн О.Л. Очерки развития буржуазной философии и методологии в XIX-XX веке. Васильев Л.С. Исторические типы цивилизации (традиции-цивилизации). // Цивилизация и исторический процесс.
Протестантская этика и дух капитализма. Вернадский Г.В.Начертание русской истории.
Евразийское книгоиздательство. Гайденко П.П. Наперекор историческому прогрессу. // Вопросы литературы. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв.
Конец нового времени. // 'Вопросы философии'. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. Гегель Г.В.Ф.
Философия права. Избранные сочинения. M.-J1., 1959.
Голосенко И.А. Социальная философия неославянофильства. // Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX начала XX века. Достоевский-человек, писатель и мифы. Мельбурн, 1972. Проблема общего и особенного в теории культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского. // Вестник ЛГУ.
Данилевский Россия И Европа Краткое Содержание По Главам
Древняя Русь и Великая степь. Этногенез и биосфера Земли. Исторический синтез и школа 'Анналов'. Данилевский Н.Я. Критическое исследование. Данилевский Н.Я.
Опыт физического мироописания Александра фон Гумбольдта. Часть1 (стать первая). // Отечественные записки. Данилевский Н.Я. Опыт физического мироописания Александра фон Гумбольдта.
ЧастьП (статьи вторая и третья). // Отечественные записки. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Данилевский Н.Я. Сборник политических и экономических статей Н.Я.Данилевского. Идея вселенской теократии в поздней Византии.
// Альфа и Омега. Зал Общества для распространения Св.Писания в России. Философия и политика. История военного искусства.
Достоевский Ф.М. Достоевский Ф.М.
Дневник писателя. Метод социологии. О разделении общественного труда. Опыт систематического изложения. Русская политика в Восточном вопросе. Россия в философско-исторической концепции Н.Я.Данилевского.
Что ждет Россию в новом глобальном обществе. Александром Зиновьевым. Правда, 12 апреля, 1995 г. 50.3омбарт В. Этюды по истории духовного развития современногоэкономического человека. 51.3омбарт В. Современный капитализм.
О некоторых категориях цивилизационных различий обществ Запада и Востока. // сб.Экономика и политика.
Взаимосвязь и взаимодействие. О сущности правосознания. Чем грозит миру распад России? Исторические взгляды Генриха Рюккерта и Н.Я.Данилевского.
// Русский вестник. История дипломатии. История Европы в восьми томах. Карамзин Н.М. История государства Российского.
Спб., 1888-1889. Теория культурно-исторических типов. // Русская мысль.
1889, сентябрь. Формула прогресса в изучении истории.
Варшава, 1879. Француз екая, революция. Киреевский И. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России.
Киселева М.С. Культурно-историческая типология как проблема исторического материализма. // Вестник МГУ. Серия философии. Ключевский В.О. Курс русской истории. Козинг Альфред.
Нация в истории и современности. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. Ламанский В.И. Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе. Спб., 1871 67.
Три мира азийско-европейского материка.Петроград, 1916. Славяноведение в дореволюционной России. Библиографический словарь. Государство и революция.
Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в данной революции. Византизм и славянство. Т^Шеонтьев К. Плоды национальных движений на православном Востоке, в кн. Цветущая сложность. Избранные статьи.
Плоды национальных движений на Православном Востоке. Цветущая сложность.
Избранные статьи. Леонтьев К.Н. Вл.Соловьев против Данилевского. Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство в X-XI вв.
История русской философии. Характер русского народа. Mac-Master R. Danilevsky and Spengler: A new interpretation. Chicago, 1954.
Mac-Master R. Danilevsky, a Russian totalitarian philosopher. Cambridge (Mass.), 1967. Макиавелли H.
История Флоренции. Маккиндер.Стратегия Америки в мировой политике' (1942) и посмертную работу 'География Мира' (The Geography of the Peace' 1944). Малая советская энциклопедия. М., ОГИЗ РСФСР, 1935.
О социальных и теоретических истоках славянофильства. // Философские науки. Идеология и утопия. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука.
Данилевский Россия И Европа Краткое Содержание
Современные буржуазные концепции истории русской философии. Пределы роста. Менделеев Д.И. Заветные мысли.
Спб., 1903-05. Менделеев Д.И. К познанию России.Спб., 1906. Мечников Л.И.
Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современного общества. Миллер О.Ф.Славянство и Европа. Разложение славянофильства.
Н Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции.
Михайловский Н.К. Россия и Европа. 'Парабола' культуры у Н.Я.Данилевского и Х.Ортеги-и-Гассета.
// Социальная теория и современность: Хосе Ортега-и-Гассет. А.И.Герцен и Н.Я.Данилевский: поиск истины. // Отечественная философия? Опыт, проблемы, ориентиры исследования. Александр Герцен. А.Шопенгауэр и Н.Данилевский: пессимизм и оптимизм. // Социальная теория и современность: АШопенгауэр.
Метаморфозы прогресса в историософии Н.Я.Данилевского и Н.К.Михайловского. // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования: Н.К. Н.Я.Данилевский о национальной проблематике. // Социальная теория и современность: нация, государство, национализм: теория, история, практика. Проблема прогресса человекопонимания в философии Н.Я.Данилевского и П.А.Сорокина, и ее современный аспект. // Социальная теория и современность: П.Сорокин. Самобытность развития и вестернизация России в философии Н.Я.Данилевского и А.Дж.Тойнби.
// Социальная теория и современность: А.Тойнби. Постижение истории. Своеобразие философский воззрений Н.Я.Данилевского. // Философия и кризис современной цивилизации. Философско-историческая концепция Н.Я.Данилевского. Юб.Моммзен Т.
История Рима. О духе законов.
Избранные произведения. Мордовской Н.В. К критике 'философии истории' Н.Я.Данилевского. // Философские проблемы общественного развития. Критика позитивизма в русской материалистической философии40.80-е годы XIX в). // Вопросы философии. ПЗ.Пеунова М.Н.
И История философии в СССР. Пивоваров Ю.С. Николай Данилевский: в русской культуре и в мировой науке. // 'Мир России', 1992 г., №1. Проблемы культуры и цивилизации в философско-исторической концепции Н.Я.Данилевского. // Социальная философия в России в XIX веке. Пустарнаков В.Ф.
Концепция культурно-исторических типов ('локальных цивилизаций' Н.Я.Данилевского) И 111. Нар о доведение. Спб., 1900-1901. Рашковский Е.Б. Данилевский Н.Я.
// Философский энциклопедический словарь. Что такое нация? Россия и латинство. Сборник статей. Об общественном договоре.
Савицкий П., Сувчинский П., Трубецкой Н., Флоровский Г. Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VIbb.).
Николай Яковлевич Данилевский. Некролог (7ноября 1885 г.). Семенов Тянь-Шанский П.П. Петроград, 1917. Проблема взаимодействия культур в теории культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского. // Сборник научных трудов. Ленинградский интитут культуры.
Соловьев B.C. 'Россия и Европа'. // Соловьев B.C. Собрание сочинений. Соловьев B.C.
Немецкий подлинник и русский список. // Соловьев B.C. Собрание сочинений.
Соловьев В.С.Русская идея. Национальный вопрос в России. Сочинения в двух томах. Три разговора. Сочинения в двух томах. Соловьев С.М.
История России с древнейших времен. Спинза Бенедикт.
Политический трактат. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки. Из истории литературного нигилизма 1861-1865.
О книге Н.Я.Данилевского 'Россиян Европа'. О методах естественных наук и значении их в общем образовании. // Данилевский Н.Я. Россия и Европа. 3-е изд., Спб., 1888. Султанов К.В. Философско-социологическая система Н.Я.Данилевского и ее толкование в современной буржуазной философии: Критический анализ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд.фил.наук.
Ленинград, 1975. Султанов К.В. Философско-социологическая система Н.Я.Данилевского и ее толкование в современной буржуазной философии (критический анализ).
На соиск.уч.степени канд.филос.наук. Султанов К.В.
Философско-социологнческая система Н.Я.Данилевского. // Ленинградский государственный педагогический институт им.А.И.Герцена. (Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР №38760 от 12.07.89).
Тимирязев К.А. Опровергнут ли дарвинизм? Тимирязев К.А. Чарльз Дарвин и его учение. Тихо миров Л. Монархическая государсвтенность. Постижение истории.
Промышленный переворот в Англии. Демократия в Америке. Взаимодействие култур: социально-философский анализ. Трубецкой Н.С. К проблеме русского самопознания.
Политические статьи. Успенский Ф.И. История Византийской Империи.
Мнение о Восточном вопросе. Фаминцин А.С. Данилевский идарвинизм. // 'Евстник Европы'.
Судьба и грехи России. К характеристике методологии исторического исследования Н.Я.Данилевского. // Ученые записки Казанского гос.пед.ин-та. Из размышлений о русской революции. // 'новый мир'. Конец истории.
// 'Вопросы философии'. Фукуяма Фр.Независимое военное обозрение. (Приложение к Независимой газете). №1, февраль, 1995. О государстве. М., 1994.16 2.Цицерон. О государстве.
Философические письма. Философические письма. Апология сумасшедшего. От концепций исторического круговорота к теориям 'постиндустриального общества'. Чесноков Г.Д.
Современная буржуазная философия истории. Критический очерк. Горький, 1972. Шафаревич И.Р.
Два пути к одному обрыву. Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее? К вопросу о философии истории Н.Я.Данилевского.
// Некоторые вопросы историко-философской науки. Шкуринов П.С. Данилевский Николай Яковлевич. // Философская энциклопедия. Шкуринов П.С. Позитивизм в России XIX века. Шопенгауэр А.
Свобода воли и нравственность. Закат Европы. Истоки истории и ее цель. Russia and Europe as a theme of Russian history.
// Essay presented to Sir Levis Namier. By Bares R.L., 1956. The World of General Haushofer. Geopolitics in Action. Seventy years of panslavism in Russia: Karamzin to Danilevsky, 1800-1870. Georgetown, 1962. Der Panslavismus bis zum Weltkrieg.
Stuttgart, 1919. Pioneers of Russian Social thought. Die Slaven und der Westen: Die Geschichte des Panslavismus. Wien; Munchen, 1956. Dostoevsky and Danilevsky Nationalist messianism.
// Continuty and change in Russian and Soviet thought. Cambridge, 1955. Mackinder Halford J. Democratic Ideals and Reality: A Study in the Polihics of Reconstruction^1. Meinicke Friedrich. Panslavismus und Kulturmorphologie: Zum Werke N.I.Danilevskijs.
Munchen, 1963. Russland und Europa im Russischen Gecshichtsdenken. Skupiewski I.I. La doctrine panslaviste d'apres N.I.Danilevski. Bucarest, 1890/ 180.
Social poilosopyies of fn age crisis. Boston, 1951. The Geography of the Peace, N.Y., 1944.
Strausz-Hupe R. The Struggle for Space andPower, N.Y., 1942. Strausz-hupe R. Conservative nationalism in 19 century Russia. Seatle, 1964.
The mind of modern Russia: Historical and political thought of Russia's great age. By Kohn H., 1955. Russian political thought: A consice history. N.Y.; L, 1964. Roots of Revolution: A history of the populist and socialist movements in nineteenth century Russia. Social thought in tsarist Russia: The quest for a general science of society, 1861-1917. Chicago; L., 1976.1.
Шафаревич И.Р. Есть ли у России будущее?
Сборник политических и экономических статей Н.Л.Данилевского. Данилевский Н.Я.
Россия и Европа. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Об этом подробнее: Ю.С.Пивоваров.
Николай Данилевский: в русской культуре и в мировой науке// 'Мир России'. Султанов К.В. Философско-социологическая система Н.Л.Данилевского и ее толкование в современной буржуазной философии: Критический анализ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд.фил.наук.
Ленинград, 1975. Голосенко И.А. Социальная философия неославянофильства Н Социологическая мысль в России: Очерки немарксистской социологии последней трети XIX-начала XX.
Пивоваров Ю.С. Николай Данилевский: в русской культуре и в мировой науке // 'Мир России', 1992 г., №1. Данилевский Н.Я. Россиян Европа. С.87.ю Данилевский Н.Я. Т.1, Ч.1.С.6.
Данилевский Н.Я. Т.1, Ч.1.С.6. Философско-историческая концепция Н.Я.Данилевского. Данилевский Н.Я. Россиян Европа. Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
Данилевский Н.Я. Россиян Европа. Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
Данилевский Н.Я. Россиян Европа. Византизм и славянство. Теория культурно-исторических типов.
// Русская мысль. 1889, сентябрь. Формула прогресса в изучении истории. С.6.21 Там же. С.7.22 Там же. 10.23 Там же.
С.13.24 Там же. Теории эволюции. Academia, 1922. Почему православным русским не годится протестантский капитализм?
// Наш современник. С.143.2« Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.302-306.29 Там же. См., в частности: Ламанский В.И. Три мира азийско-европейского материка. Петроград, 1916; Он же.
Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе. Спб., 1871; Миллер О.Ф. Славянство и Европа. Данилевский Н.Я. Россиян Европа. Данилевский Н.Я.
Россиян Европа. Данилевский Н.Я.
Россиян Европа. Данилевский Н.Я. Россиян Европа. Сочинения в двух томах.
Сочинения в двух томах. Данилевский Н.Я.
Россия и Европа. С.91.52 Там же.53 Там же.
С.102-103.54 Там же. С.366.55 Там же. С.103.56 Там же. С.366.57 Там же. О старом и новом.
Данилевский Н.Я. Россиян Европа. С.222.60 Там же. Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
Что такое нация? История дипломатии. Восстание масс. Н Вопросы философии. С.143-145, 225.
О некоторых категориях цивилизанионных различий обществ Запада и Востока. //сб.Экономика и политика. Взаимосвязь и взаимодействие. История Рима. История военного искусства. История Рима. История военного искусства.
С.17.73 Там же. С.17.74 Там же.
О государстве. С.20.76 Там же. О государстве.
История Европы. В восьми томах. М., Наука, 1992. История Европы.
В восьми томах. М., Наука, 1992. История Европы.
В восьми томах. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.110-111.83 Там же. С.105.84 Там же.
С.239,85 Там же. По: Дворкин А. Идея вселенской теократии в поздней Византии.
Н Альфа и Омега. Зал Общества для распространения Св.Писания в России. Свод древнейших письменных известий о славянах. T.l (I-VI вв.). Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство в X-XI вв. С.180.89 Там же.
Успенский Ф.И. История Византийской Империи.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.246.92 Там же. С.309.93 Там же. Данилевский Н.Я.
Россия и Европа. Вернадский Г.В. Начертание русской истории.
Евразийское книгоиздательство. Трубецкой Н.С. О туранском элементе в русской культуре. Евразийский временник. Данилевский Н.Я. Россия и Европа.
С.249.98 Там же. С.255.99 Там же. С.491.юо Фадеев Р.А. Мнение о Восточном вопросе. Данилевский Н.Я, Россия и Европа. Русская идея.
Достоевский Ф.М. Дневник писателя. Данилевский Н.Я. С.246.112 Там же. С.247.115 Там же. С.250.116 Там же. С.253.117 Там же.
Данилевский Н.Я. Плоды национальных движений на Православном Востоке. К.Леонтьев, Цветущая сложность.
Избранные статьи. С.232.12® Там же. Strausz-Hupe R. The World of General Haushofer. Geopolitics in Action. '23 Dorpalen A. The Geography of the Peace, N.Y., 1944, p.43.
Strausz-Hupe R. The Struggle for Space andPower, N.Y., 1942, p.8.
Пределы роста.
Австро-прусско-датская война 1864 года. Пруссия и Австрия, два первоклассных государства, имевшие в совокупности около 60,000,000 жителей и могшие распологать чуть не миллионною армией, нападают на Данию, одно из самых маленьких государств Европы, - государство невоинственное, просвещенное, либеральное и гуманное в высшей степени. Эта обида слабого сильным не не возбуждают негодования Европы. Австрия и Пруссия напали на Данию без особого права и при полном попустительстве правительств европейских государств.
Восточная война 1854 года От Турции требуется только, чтобы она ясно и положительно подтвердила обязательство не нарушать религиозных интересов большинства своих же собственных подданных, - обязательство не новое какое либо, а уже восемьдесят лет тому назад данное. Россия правомерно требовала от Турции необходимого протектората над православными народами Турции. Как известно, результатом была Восточная война, в которой против России были не только правительства Европы, но и общественное мнение. Отношение Европы к данным событиям. Откуда же это равнодушие к гуманной, либеральной Дании и эта симпатия к варварской, деспотической Турции, эта снисходительность даже к несправедливым притязаниям Австрии с Пруссией и это совершенное неуважение к самым законным требованиям России?
Откуда же это меряние разными мерами и вешание разными весами, когда дело идёт о России и о других европейских государствах? Характерно, что свою книгу Данилевский начинает почти с 'тютчевского' вопроса: почему Европа нас не любит? Данилевский указывает на предвзятость европейского общественного мнения в оценке внутренней и внешней политики России Дело стоит, чтобы в него вникнуть, ибо на этот вопрос, как показывает автор далее, невозможно найти вразумитель-ный ответ из числа тех, кои обыкновенно приводятся.
Обвинения Европы против России 1.Россия,- не устают кричать на все лады,- колоссальное завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пределы, и следовательно угрожает спокойствию и независимости Европы. 2.Россия представляет собою какую-то мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе. Возможно, конечно, что данные обвинения, полные гордости, ненависти и презрения, являются результатом незнания Европы, её невежества относительно России. Но, может, Европа не знает, потому что не хочет знать, или лучше сказать, знает так, как хочет знать? Критика Данилевским обвинений против России 1.
Состав Русского государства, войны, которые оно вело, цели, которые преследовало, а ещё более благоприятные обстоятельства, столько раз повторявшиеся, которыми оно и не думало воспользоваться, всё показывает, что Россия не честолюбивая, не завоевательная держава, что в новейший период своей истории она большей частью жертвовала своими очевиднейшими выгодами, самыми справедливыми и законными, европейским интересам. Какова бы ни была форма правления в России, каковы бы ни были недостатки русской администрации, русского судопроизводства, русской фискальной системы и т.д., до всего этого, я полагаю, никому дела нет, пока она не стремится навязать всего этого другим.если уж гневаться на взаимные советы и влияние, то, конечно, Россия имела бы столько же (если не более) права негодовать на Австрию, да и на другие немецкие дворы, как Германия на Россию. Капитальные обвинения против России выказаны надуманными и бездоказательными. Из них основной - что Россия своими прежними делами, вероломствами и насилиями возбудила справедливые негодования и опасения Европы - подвергается Данилевским доскональному разбору и мощной аргументированной критике с выводом того, что: 1. Россия не есть завоевательное государство 2. Россия не есть гасительница света и свободы Объяснение политической несправедли-вости и обществен-ной неприязни Дело в том, что Европа не признаёт нас своими.
Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для неё простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки. Европа видит поэтому в Руси и в Славянстве не чуждое только, но и враждебное начало.
Славянский мир имеет силу жить самостоятельной, независимой жизнью и, несмотря на внешнюю податливость и подверженность влияниям, крепнет и разрастается. Этим обусловлено недоверчивое, предосудительное отношение Европы к России. В результате России приписывается агрес-сивный, завоевательный характер, она оценивается по меркам европейской цивилизации как отсталая, неразвитая страна, которая должна стремиться достичь уровня экономического, социального и культурного развития Европы. Что такое Европа?
Европа есть одна из пяти частей света, скажет всякий ученик приходского училища. Что же такое часть света, спросим мы далее?
Части света составляют самое общее географическое деление всей суши на нашей планете и противополагаются делению жидкого элемента на океаны. Автор превосходно доказывает условность термина Европа как географического, доставшегося новому миру в наследие от древности, обозначавшей этим термином северный берег Средиземного моря. Искусствен-ность деления частей света Искусственно или естественно это деление?
Под естественным делением или естественной системой разумеется такая группировка предметов или явлений, при которой принимаются во внимание все их признаки, взвешивается относительное достоинство этих признаков, и предметы располагаются так, чтобы входящие в состав какой-либо естественной группы имели между собой более сродства, более сильную степень сходства, чем с предметами других групп. Искусственная же система довольствуется одним каким-либо или немногими признаками, по чему-нибудь резко заметными, хотя бы и вовсе несущественными. В этой системе может разделяться самое сходное в сущности и соединяться самое разнородное. Рассматривая с этой точки зрения части света, мы сейчас же придём к заключению, что это группы искусственные. Итак, деление на части света признаются Данилевским искусственным, при установлении которого принимается в расчет только граничные очертания воды и суши.
Культурно-исторический смысл Европы. Европа есть германо-романская цивилизация. Но германо-романская ли только цивилизация совпадает со значением слова Европа? Не переводится ли оно точнее,общечеловеческой цивилизацией'?Несправедливо думать, что Европа составляет поприще человеческой цивилизации вообще, она есть только поприще великой германо-романской цивилизации, её синоним, и только со временем развития этой цивилизации слово,Европа' получило тот смысл и значение, в котором теперь употребляется. Европа есть понятие со смыслом культурно-историческим, а именно, Европа есть германо-романская цивилизация.
Россия не принадлежит Европе. Она не питалась ни одним из тех корней, которыми всасывала Европа как благотворные, так и вредоносные соки непосредственно из почвы ею же разрушенного древнего мира. Она не причастна ни европейскому добру, ни европейскому злу. Россия, и эту идею Данилевский делает основополагающей в своих историософских построениях, ни по корням своим, ни по истории и традициям, ни по духовно-культурным связям не принадлежит Европе. Действительно, Россия почти не знала феодализма и католичества; не входила в состав империи Карла Великого; не ведала схоластики и рыцарства; не пережила протестантства и гуманизма. Смерть народов.
Всему живущему, как отдельному неделимому, так и целым видам, родам, отрядам животных или растений, дается известная только сумма жизни, с истощением которой они должны умереть. История говорит тоже самое о народах: и они нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют и умирают, но умирают не от внешних только причин. Внешние причины.по большей части только ускоряют смерть больного и расслабленного тела. Но иногда организм умирает тем, что называется естественною или старческою немочью. Таким образом, Данилевский замечает, что народу одряхлев-шему, сделавшему своё дело, и которому пришла пора долой со сцены, ничто не поможет, совершенно независимо от того, где он живёт - на Востоке или на Западе.